Произошла эта история, как уверяют очевидцы, на стыке прошлого и нынешнего столетия. Помните, были такие безрадостные времена, когда и в праздник невесёлые мысли одолевали?
Новый год уже отгремел фейерверками, на пороге – Рождество. Ваня с дедом, тоже Иваном (это в честь него Ване имя дали) топили в доме печь под были-небылицы, которых дед, бывший шахтёр, знал видимо-невидимо. Так, слово за слово добрался дед Иван и до старой легенды о том, что где-то в глубине местных гор живёт Горный Дух, хранитель природных богатств и песен, старший брат камня. Он исполняет желания тех, кто бережёт землю и не предаёт труд своих предков.
— Но никто не видел его, — добавил дед, глядя на угли. — Помню, когда лихие времена настали, кто-то из наших ребят-горняков даже пытался найти его, да ничего, кроме старых штолен и брошенной техники, не увидели. Говорят, только чистое и отважное сердце откроет тропу...
Слова запали Ване в душу. Уж больно захотелось ему вернуть городу радость. После закрытия шахт улицы осиротели, огни праздника потускнели, люди разучились верить в чудо и в себя. Ваня решил: найдёт Горного Духа, чего бы это ни стоило.
Рассвет только коснулся заснеженных макушек елей, когда Ваня шагнул в лес. Снег скрипел, как старый аккордеон, ветер играл в ветвях невидимой свирелью. Куда идти, Ваня точно не знал, только что-то ему подсказывало, что тайну хранит Крестовая гора. Путь привёл к пещере под корнем вековой ели (Ваня удивился, ведь с мальчишками он не раз бывал здесь, все пещеры знает, а этой никто из них не видел. Открылся тёмный грот, откуда тянуло древним холодом и смолой. Из глубины прозвучал голос — мягкий, но властный:
— Кто тревожит священный сумрак?
Из полумрака вышла женщина в серебристом уборе, усыпанном инеем и горным хрусталём. На плечах — плащ из лунного света, в глазах — отражение зимних звёзд. Лесная Чародейка, хранительница тайных троп и невидимых тропинок зверя и человека.
— Вижу твоё сердце, мальчик, — сказала она. — Дорога к Горному Духу пролегает через три узла: Голос Льда, Долг Памяти и Суд Огня. Ступишь — прежним уже не вернёшься. Готов?
— Готов, — ответил Ваня; в этот миг он сам удивился своей решимости.
Чародейка вложила ему в ладонь кристалл: светло-голубой, с тонкой снежной трещинкой внутри.
— Это Осколок Полуночи. Он покажет верный след, но его свет гаснет от лжи и страха. Береги его. И помни: помощь придёт, если попросишь её правильно.
Ветер шевельнул её плащ — и пещера стала всего лишь корнями и тенью. Ваня остался один, но не одинок.
Кристалл повёл Ваню дальше, и мальчик с удивлением увидел, как знакомые места изменяются, по мере его пути Вершина горы не приближается, будто Крестовка внезапно выросла, обрела грозный вид, а на вершине возник крест. Ваня вспомнил, что такой, чугунный, некогда установили первопроходцы, нашедшие железную руду в здешних краях. Внезапно поднялся сильный ветер, сбивающий с ног, и Ваня поспешил укрыться под выступами ближних скал. Но дойти до них оказалось непросто. Ветер принёс с собой настоящий ледяной ливень. Острые льдинки били в лицо.
Ваня не сдавался, втянул голову в плечи, потуже завязал шарф, но льдинки становились всё крупнее и острее. Ваня поскользнулся и чуть не упал – тогда бы он неминуемо покатился вниз, но внезапно с одинокой большой ели сорвалась огромная седая сова. Она мощными большими крыльями укрыла Ваню, заслонив его от льда и ветра. Мальчик выстоял и продолжил путь.
Ветер стих. А скалы неожиданно расступились в стороны и на месте образовавшейся расселины стали видны люди с отбойными молотками, тяжёлые вагонетки с углём. Трудно было определить, какое это время – кто-то уже врезался в толщу угольного пласта с помощью машин, кто-то работал киркой. Здесь всё перемешалось. Пахло копотью, сыростью и угольной пылью. Почуяв приближение Вани, люди в шахте обернулись и сурово смотрели на него, словно чего-то ждали.
— Зачем ты пришёл? — спросил самый высокий. — Мы живы, пока нас помнят. А есть ли у тебя память?
Ваня растерялся, не сразу понял, чего от него ждут шахтёры, но вдруг его слух уловил тихие голоса, будто кто-то пел в церкви. Ваня понял, что значили слова шахтёра. Он опустил руку в рюкзак с припасами, что захватил в дорогу, нашёл там свечу, которую вместе с коробком спичек взял у деда. Зажёг, перекрестился и, с трудом вспомнив молитву, которую слышал от бабушки, прочёл её.
Старший шахтёр кивнул, отстегнул от пояса кованый ключ с клеймом и положил Ване на ладонь.
— Твёрдо держи свой свет, парень. Когда придёшь к огню — не моргни.
Ключ привёл его в серповидную расселину на подступах к чугунному кресту. Там, в глубине, пульсировал жар — не от пламени, от дыхания горы. Ваня шагнул вперёд, воздух вспыхнул, складываясь в крупные языки огня. Из огня выползла тень и стала драконом — уральским, медным, со струящейся чешуёй из шлака и кварца, с глазами, как горячая сталь.
— Я страж Пламенной Жилы, — раздался голос, и отозвался эхом. — Дух не пускает бахвалов и пустословов.
Ваня показал ключ с клеймом, Дракон добавил:
— Сумел добыть ключ, значит готов видеть большее. Я помогу тебе, если ответишь на мои вопросы.
— Спрашивай, — сказал Ваня, и кристалл в ладони стал горячим, но не обжигал.
— Что сильнее камня?
Ваня задумался. В голове возникали разные варианты, он выбрал один:
— Память, — ответил Ваня. — Она держит дороги, когда камни рушатся.
Кристалл стал менее горячим, но его свет усилился.
— Что слабее пепла?
Ваня снова задумался.
— Вина, — сказал он после паузы. — Если её исправить делом, она развеется, превратится в ничто.
Свет кристалла стал ещё ярче.
— Ради чего ты ждёшь чуда?
Ваня не стал говорить о подарках и салютах.
— Ради тех, кто перестал верить в себя. Чтобы у них снова были силы, чтобы они видели лучшее. Ради города, который вместо праздника задыхается от немого плача. Он плачет по прошлому.
Дракон посмотрел на него пристально и, впервые, кивнул. Затем он пригнул шею и подставил Ване спину, приглашая сесть верхом, как на коня. Они взвились, как торнадо и мгновенно достигли вершины, где крест достигал облаков. Там, в кольце метели, стоял Горный Дух.
Он был огромный и грозный, как гора, но живой: плечи — как скалы, волосы — как скальные осыпи, глаза — как два тёплых рудничных огня. Когда он улыбнулся, даже нег перестал падать.
— Ты пришёл не из любопытства, — сказал Дух. — Говори.
Ваня поднял кристалл.
— Верни людям нашего края радость — не шарики на ёлке, а ту, что в душе. Помоги им вспомнить, что жизнь продолжается, и мы все живые.
Горный Дух притронулся ладонью к кресту, и тот загудел, будто старый орган. Небо на миг потемнело, а потом над Крестовой вспыхнула новая звезда. Её свет потёк вниз по склонам, осветил деревья и город, улицы и дворы, проник в окна и в сердца.
Город очнулся от забытья, вдохнул морозный воздух, жители заторопились по своим делам – готовились к празднику, детский смех звучал с ледяных горок. На площади засияла весёлыми огнями ёлка, даже снежинки не просто падали, а кружились в волшебном танце.
Горный Дух наклонился к мальчику и шепнул ему на ушко:
— Радость — это работа, я дал искру. Разносите её и зажигайте сердца сами.
Дух растворился в дуновении ветра, словно его никогда не было.
Ваня неожиданно очутился у порога своего дома. Дед вышел навстречу:
— Ну что, пострел, везде поспел?
Ваня проверил карман, нащупал тёплый Осколок Полуночи и показал его деду.
Дед всё понял без слов. Ласково улыбнулся, обнял внука и сказал:
— Вот и звезда зажглась, Рождество нынче будет светлым.
Автор: Людмила Лебедева
Фото: Людмила Лебедева ChatGPT