Тишина, покой, умиротворение… Для многих эти слова связаны, взаимодополняющие. Но так не у всех: обстоятельства, порой, меняют привычное восприятие явлений и состояний. Участника специальной военной операции Алексея Коробова тишина после приезда домой, в Губаху, пугала, вызывала страх. Возвращение к мирной жизни далось нелегко, путь из одной реальности в другую занял несколько месяцев.
Алексей Коробов – казак. Потому уверен, что кто, если не он, должен защищать интересы своего государства. С этой уверенностью в самом начале СВО, ещё задолго до объявления частичной мобилизации (о ней даже и не говорили тогда), он с другом – помощником казачьего атамана Николаем Федотовым пошли служить добровольцами.
- Попали мы в частную военную компанию, к штурмовикам. И были всегда, как говорят, впереди планеты всей – на первой линии. Штурмовик – это от слова «штурмовать», - уточняет Алексей, – а то, бывает, некоторые спрашивают, чем занимаются штурмовики?
В общей сложности штурмовиком отслужил четыре месяца. Перерыв был, когда наш первый взвод стали расформировывать. Нас с другом забрал к себе командир седьмого, но на время направил в учебный центр инструкторами, ведь опыт ведения боевых действий у нас уже был. Месяц мы обучали ребят из пополнения, а затем формирование взвода продолжилось. Кстати, к нам попали несколько ребят, которых мы учили. Ну, а дальше наш взвод начал свой славный боевой путь на Бахмутовском направлении.
Алексей задумался. Было видно, что он мыслями перенёсся в прошлое на несколько лет. И воспоминания те до сих пол с болью отзываются в его душе.
- Штурмовики, как говорят, долго не живут. Друг Коля погиб где-то через месяц, при штурме Ново-Николаевки, где мы выбивали ВСУ. Причём воевали с нами не только украинцы, но и поляки. Нам нужно было пробежать через открытую местность, добежать до камышей и речки. Помню, камыши уже сухими были, а речка маленькая, пересохла почти вся. Друг был в другом отделении, и, видимо, не успел добежать до укрытия. Обстрел из миномётов по нам вёлся плотный. Колю ранило. Как позже я выяснил, сразу Николая не вынесли, потому что он отказался: его ранили в шею, а рядом лежал боец с ранениями в ногу и руку – на него и показал друг команде эвакуации, двоих забрать сразу бы не получилось. Боец, можно сказать, спасённый Николаем, остался жив. Без руки, без ноги, но живой. А Коля погиб под обстрелом. Награждён орденом Мужества. Я горжусь им.
Слова эти не сказаны вскользь, для Алексея Коробова важно, чтобы имя его друга не забыли, потому и, вспоминая службу, говорит сначала больше о Николае.
В зону СВО Алексей пришёл не новичком: он участник Чеченской кампании. Сравнить есть с чем.
- Сейчас совсем другая обстановка на передовой. В детстве смотрел фильм «Терминатор» - война машин, дронов. А в зоне СВО поймал себя на мысли, что перенёсся в другую реальность. Прячешься в помещении, смотришь в окно, стреляешь из него, а на улице летают дроны – «железные птички». Только это уже не кино, не фантастика, а реальность.
Домой вернулся после окончания контракта через семь месяцев. Не продлил, потому что чувствовал ответственность не только за свою семью, но и за семью погибшего Николая. Нужно было помочь его жене решить вопрос с ипотекой. Да и дочка у меня подрастала: когда уходил, ей было пять месяцев, вернулся – бегала уже. А ещё за своих очень переживал, потому что, когда подписал контракт, моей жене начали поступать угрозы в соцсетях, её запугивали. Пришлось даже обращаться в полицию.
Приходил в себя не быстро. Физически долго восстанавливался. Уходил служить, весил 94 килограмма, вернулся – 74. Для штурмовика движение – жизнь, в прямом смысле этого слова. Были и контузии. На передовой лечиться основательно не было времени: если могли встать в строй – от длительной госпитализации отказывались, дня три в медпункте – и снова на штурм. Психологически дома тоже сложно было: пугала тишина и появилось какое-то недоверие к людям, обида. Реабилитацию не проходил. Лечила меня гора Крестовая, была она моим психологом – поднимался туда и по началу просто кричал. Жена, конечно, понимала, поддерживала меня, дочка радовала своими такими важными в её возрасте детскими успехами. Без семьи было бы очень сложно.
Постепенно стал отходить, устроился на работу. Сначала таксистом. Если честно, интересно было, много добрых людей встретил – Ольга Евгеньевна Еске. Рашид Саидович Шакиров, которые мне помогли с решением бытовых вопросов. А потом сбылась моя детская мечта – я стал пожарным. Служу в 18 пожарной чести на территории «Метафракса». Уже два года. Нравится. Теперь штурмую огненные преграды.
Долг, честь, Родина… Эти слова во время разговора с Алексеем он произносил не раз. И они для него как руководство к действию. Занимается ветеран СВО и общественной работой. Весной этого года организовали отделение Ассоциации ветеранов СВО в Губахе. Алексей его возглавил. Создали страничку во ВКонтакте, вовлекают в работу губахинских ветеранов СВО, подключаются и гремячинские.
- Помогаем вернувшимся домой ребятам, не даём замыкаться в себе. С волонтёрами сотрудничаем, организовываем встречи со школьниками. 1 сентября никому не отказали, побывали во всех школах. Помогаем учителям в патриотическом воспитании, - улыбается молодой ветеран.
За время службы грудь казака Коробова украсили награды.
- Есть, как говорили у нас, «конторские» - «Чёрный крест», «За взятие Бахмута» и «Бахмутовская мясорубка» (за спасение российской армии и чести России). Государственные – орден Мужества и медаль «За отвагу». Но шли мы сражаться не за награды, мы были мотивированы, и «патриотизм» - это не просто слово для большинства участников спецоперации. Мы выполняли задачи, поставленные перед нами командирами, шли на штурм в интересах родной страны.
Присоединиться
