Ну что ж, на дворе июль, и в связи с этим мне поведали новую мистическую историю. Ведь скоро седьмое число – по старому стилю – 24 июня. А ночь накануне этого дня давно считается одной из самых загадочных и многообещающих. Иван Купала всё-таки!
БАБУШКИНЫ СКАЗКИ
Как говорит мой рассказчик, человек уже пожилой и сам много повидавший, случилось это всё в годы Отечественной войны. В Губахе тогда размещались эвакогоспитали. Наши, местные, хоть и сами горя натерпелись, но старались помогать. Ходили туда, понятное дело, ребятня, кто ещё работать не мог, да старушки сердобольные. Кто грибами-ягодами раненых бойцов угостит, кто с огорода что-то принесёт. Дети ещё и с концертами выступали. Часто приходила туда и Семёновна. Старушке уже лет под восемьдесят было, но держалась всегда бодрячком. Хорошая была, заботливая. Всех утешит, поддержит, порой, и на путь наставит. Бойцы её по-родственному бабушкой называли.
Любила Семёновна рассказывать всякие небылицы. А солдаты слушают – о своих болезнях забывают. Вот как-то набрала Семёновна земляники, принесла в госпиталь. Там её уже просто так не отпускают, просят рассказать какую-нибудь побасенку. А как раз дело к Ивану Купале подходило, вот бабушка и рассказала бойцам о цветке папоротника.
Был в госпитале и один молодой солдат Вася Картошин. На фронт он сам ушёл, даже год себе приписал, чтобы в военкомате не отказали. Да под Москвой Василию не повезло. Получил серьёзное ранение в грудь. В добавок контузило сильно. Сам говорил, мол, обидно получилось: если бы 41-го – понятно. Страшные тогда дела творились. Но тут, март 42 – фашиста уже прочь погнали, столица выстояла. Вася мечтал, что вот сейчас с боевыми друзьями до самого Берлина будет немцу на пятки наступать… и на тебе!Так, в конце концов и оказался Вася в Губахе. К тому времени он уже почти поправился и готовился к выписке. И уж больно в молодой голове засел рассказ Семёновны про папоротник. Другие бойцы подтрунивали над Васей, когда поделился желанием цветок волшебный найти. Ведь сказки всё это. Семёновна и не то расскажет – мастерица. А Вася продолжал верить. И, уж коли охотников больше не нашлось за цветком отправиться, решил, что сам, один всё сможет. То, что парень был не робкого десятка, вы уже поняли. У той же Семёновны разузнал, где в местных лесах папоротник растёт, раздобыл у кого-то небольшой ножик и с вечера отправился на поиски цветка.
ДОЙТИ ЛЕГКО, СОРВАТЬ НЕПРОСТО
Добрался Вася до небольшой полянки в самой чаще, куда даже местные предпочитают не заходить. Да и понятно: пробираться туда надо через ельник, который здесь действительно сплошной стеной стоит. К тому же и слава об этом месте идёт нехорошая. Вот смотрит солдат, благо в начале июля ночи светлые, а на поляне ели слегка расступаются, вся поляна действительно поросла папоротником. Листья мощные, сочные, в лесном сумраке они и сами напоминают нечто сказочное. Стал Василий дожидаться полночи.
Наконец, наступил заветный момент. Вот почти в самом центре поляны на одном из кустов папоротника возникла большая упругая почка. Она резко раскрылась и солдат увидел настоящее чудо. Цветок, возникший из почки, был настолько ярким, что казалось, он огнём пылает, освещая пространство вокруг. Недаром в народе его жар-цветом называют. Вася даже сначала остолбенел от такой красоты, но быстро опомнился. В два прыжка подлетел к кусту с жар-цветом, ножиком очертил на земле круг вокруг себя и протянул руку к цветку.
Не успел Василий ухватить упругий стебель, как куст словно взревел. Земля содрогнулась, и цветок, как на пружине, стал отклоняться в стороны от Васиной руки. Однако тот изловчился и всё же крепко сжал стебель в правой руке. Да только не это было самым сложным. Важно было сорвать, чему противились все духи, привидения и прочая нечисть, охранявшая волшебный цветок. Важно было не испугаться, не выпустить цветка и не обернуться. Тут, если просто невиданных чудищ и бесовских морд солдат не испугался (он попросту в них не очень-то верил, отдавал отчёт, что это видения), то, когда стали возникать картины из жизни с реальными людьми, его родными и знакомыми, Василию пришлось туго. Только потянул он цветок на себя, видит зарево, со всех стороны пальба слышна, его взвод в окопе. Тех, кто ещё способен стрелять, совсем мало осталось. Вражеские танки наступают. Лейтенант что-то кричит, командует – не разобрать. Эх, пособить бы нашим – проскочило в Васиной голове. Уже чуть было не бросил цветок и не рванул в тот окоп на помощь, да вовремя спохватился.
Снова тянет стебель к себе, пытаясь сорвать. Вновь видение. Ночной город. Фашисты бомбы сбрасывают, и видит солдат, как дома рушатся, какой чуть задело, а какой полностью разваливается, оставив руины. Стоны, плач. Вдруг видит один из домов словно приблизился – как в кино крупный план. Комната, знакомая до боли. В комнате – мама и младшая сестрёнка. Не успели, видать, спуститься вниз до начала бомбёжки. Вдруг именно в этот дом ударяет огромный снаряд. Стена рушится. Васина рука ослабла. Всё его существо пронзила боль отчаяния. Казалось, уже никакой папоротник не нужен, лишь бы они живы были.
В тот самый момент услышал солдат где-то рядом знакомый голос: «Ты что раскис, боец?!» – обращался голос к Василию. – От тебя сейчас зависят жизни сотен, тысяч людей, а ты хныкать, сдаваться! Не смей!» Вася всё ещё не видел того, кто с ним говорит, но ему стало по-настоящему стыдно за свою слабость. Тогда он вновь с силой сжал стебель и что есть мочи дёрнул его на себя. Вася еле удержался на ногах, поскольку цветок наконец подчинился, оторвался от куста, и солдат по инерции отшатнулся назад. Но тот, кто только что говорил с ним, удержал, предупредив уже более мягким голосом «не оборачивайся».
ТОВАРИЩ СТАРШИНА
Василий, крепко сжимая цветок в руке, сделал шаг в сторону от куста и лишь теперь рассмотрел невесть откуда взявшегося помощника. Это был старшина, его кровать располагалась рядом с Васиной. Они и в госпиталь попали почти в одно время. Старшина обычно был молчуном, в разговоры встревал редко, шума не любил и ко всему, о чём рассказывала Семёновна, казалось, относился абсолютно холодно. Увидеть его здесь Вася вовсе не ожидал.
– Что, удивлён, Картошин? – старшина слегка усмехнулся.
– То-варищ ст-аршина, – попытался что-то объяснить Василий, заикаясь от неожиданности.
– Успокойся, боец. Раз я здесь, значит всё в порядке. Нам с тобой теперь надо цветок не потерять и живыми вернуться.
– А что же вы сразу не сказали, что тоже идёте?
– Да я и не собирался. Не сорвать мне жар-цвета. Совесть нечиста. Из-за меня хороший человек погиб. С детства дружили, в красную Армию вместе ушли. И войну вместе одними из первых встретили. В Белоруссии дело было. Как мы не старались отбить врага, силы были слишком неравними. Попали в окружение, вдвоём уцелели, стали к своим пробираться. Дошли до одной деревни и тут поспорили. Друг предлагал зайти, может, кто из местных знает, как далеко красноармейцы оттуда. Я же наверняка знал, что напротив надо в лес углубляться. Его не убедил, и друг, оставив меня, пошёл в деревню. До сих пор себя кляну, что не удержал его. В деревне той немцы давно хозяйничали. Только он на открытое пространство вышел, тут же выстрел раздался, за ним – ещё. Разговор немецкий слышен стал. Я испугался, затаился. Пронесло. А друг там и остался лежать. Так что цветка я бы и не нашёл. Хотя про эти чудеса как раз в Белоруссии и услышал впервые.
– Что ж вы не признались сразу, что верите в рассказ бабушки?
– Ну зачем же народ смущать. Это же вполне нормально, что большинство не верит и не знает. Так и должно быть. Я верю, потому что моя родная бабушка о многом знала, да и мне
кое-какие знания передала, предупредив, что пользоваться ими можно лишь в крайней ситуации и не себя ради. Когда ты сюда отправился, я был уверен, что найдёшь жар-цвет, но знал насколько коварен враг рода человеческого. Вот и поспешил за тобой. Как видишь, не зря.
Солдат невольно взглянул на цветок папоротника в руке, тот всё так же горел.
– Ты, Василий, сейчас цветок лучше спрячь. Чтобы местную нечисть не волновать. Иначе эти упыри нам с тобой проходу не дадут. А не увидят цветка, угомонятся. Мы, глядишь, живыми до госпиталя дойдём. Знаю, что ты цветок не сокровищ ради добывал, значит, впредь он тебе не раз добрую службу сослужит.
Вася послушал старшину, убрав цветок подальше, и они действительно без помех добрались до госпиталя. Вернувшись в палату, молча прошли на свои места, никому не объясняя, где были и то видели. Через пару дней Василия выписали, и солдат вновь отправился на фронт. С той поры с цветком Вася не разлучался почти до самого конца войны. Старшина был прав. Жар-цвет не раз выручал солдата. Да и не его одного. Ведь Василий теперь многое мог предвидеть. К тому же с тех пор его никакая пуля не брала. Только однажды, уже на подступах к Берлину боец оставил цветок.
Шёл бой, один из самых кровопролитных за последние месяцы войны. Подразделение, где служил Василий, бросили в качестве подкрепления к тем, кто оказался в самом пекле. Вдруг во время атаки солдат увидел впереди знакомую фигуру. «Старшина!» – успел подумать Василий и тут же увидел, как фигура резко опустилась на землю. Почуяв неладное, Вася бросился туда. Перед ним действительно был бывший старшина, Вася разглядел лейтенантские погоны. Офицер был тяжело ранен в живот. Глазами он показал Васе, что узнал его, но ничего сказать уже не смог. Понимая, что спасти лейтенанта может только чудо, Василий достал цветок и вложил в руку лейтенанта, сам сжав ему пальцы. Когда санитары добрались до них, лейтенант был жив. Так с цветком в руке его и вынесли с поля боя.
Присоединиться
