Разговор с Маргаритой Ивановной Сизовой начался с лестничной площадки городской девятиэтажки, где живёт собеседница.
– Дом у нас хороший, и квартира хорошая. Когда-то мне её от ГорОНО дали. После хрущёвки, что напротив памятника солдату, она нам вообще хоромами казалась. Одно плохо – со временем крыша стала течь, и нас на девятом этаже нередко заливает. А сделать никто ничего не может. Но это я так, просто уже терпения не хватает. Ворчу, и то понятно, ведь скоро девяносто исполнится, 88 лет уже.
– Ну, Вам-то на возраст грех жаловаться, выглядите молодцом…
– Да я и не чувствую, что мне столько. Только когда воспоминания одолевают. А так, всегда двигаюсь. Автобусы не признаю, до сих пор по городу только пешком хожу. И так стараюсь форму поддерживать. Только совсем недавно перестала на лыжах ходить – нога подводить стала. До того лыжные прогулки были нормой. Вообще, стараюсь не сидеть на месте, не киснуть. До сих пор летом на даче тружусь. Наверное, потому и на здоровье особо не жалуюсь. У меня и мама такая была. Прожила 105 лет и до конца оставалась в здравом уме.
– Так Вам тем более унывать не стоит. У вас ген долгожителя.
– Да, наверное. У нас все долго жили. Вот только с мужем не повезло. Так получилось, что он, окончив техникум с красным дипломом, поехал в Новочеркасск работать на ТЭЦ. Там ему уже должны были дать квартиру. Говорил: вот квартира будет, и вы ко мне приедете. Съездила, посмотрела, но мне там места не нашлось, чтобы работать, да и квартиры ещё не было. Вернулась в Губаху, а тут меня уже телеграмма встретила. Как меня проводил, на следующий день попал в смерч и погиб. Там его и похоронили, а я после этого из Губахи решила никуда не уезжать.
– Маргарита Ивановна, Вы ведь всю жизнь учителем работали?..
– Если точно, 42 года. Помню, приехали мы сюда с подружкой по распределению. Сначала работали в вечерней школе в Нижней Губахе. Сейчас вспоминаю, даже не верится. Мы молоденькие девчонки, только после института, а в классах перед нами сидят взрослые люди, иногда старше нас. Но ничего, как-то справились. Помню, директор у нас был строгий, даже суровый, но справедливый. Сам говорил: «Вы, девчонки, на меня внимания не обращайте, характер у меня такой».
Ещё часто вспоминаю, как меня Губаха встретила. Вышли мы на станции, на голове у меня была белая шляпка. А в ту пору здесь всё было голое – без деревьев, только дым от предприятий и сажа. И моя шляпка вмиг стала чёрной. Я, кстати, долго её хранила в память о первом дне в городе.
– Надеюсь, это было единственное чёрное пятно в трудовых буднях.
– На жизнь я не жалуюсь. Мне и с коллективом, и с руководством везло. После вечерней школы работала в двенадцатой (в её здании сейчас находится детско-юношеский центр «Спектр»). Там директором был Никулин Леонид Степанович. Очень хороший, душевный человек. Потом перешла в новую школу №1, поскольку №12 тогда закрылась. И вновь руководитель замечательный – Карпов Николай Павлович. С ними легко было работать. Могли поддержать, подсказать что-то. Помню, Николай Павлович очень долго меня не отпускал. Я всё твердила, что уже на пенсии, пусть молодые работают, но молодых тогда не хватало. Все мои просьбы заканчивались тем, что начинался новый учебный год, и я снова оказывалась в классе. Да и с учениками мы как-то всегда понимали друг друга. Я могла и пошутить, и тут же на серьёзный лад переключиться.
– Маргарита Ивановна, Вы часто говорите слово «приехала», а сами Вы откуда?
– Я родилась в Оханске. До сих пор там иногда бываю, да только сейчас там уже никого не осталось из родных. А так, на месте мы не сидели. Папа у меня был военным, потому очень часто переезжали. Весь Пермский край исколесили. Бывало, два-три месяца, и ему новое назначение приходит. Ну а, когда в Губаху приехала, прижилась. Работа, семья, в общем, она мне второй родиной стала. Сейчас лучше Губахи нет. Хотя путешествовать люблю. Пенсию неплохую получаю, так что мы с дочкой нередко летом куда-нибудь ездим.
– Поездки, дача, есть ещё что-то среди увлечений?
– Стряпать люблю. Это у меня от мамы. Она очень любила на кухне возиться и всегда говорила: гости приходят, стол должен быть полным. порой говорю себе: сейчас только жить да радоваться бы. Омрачают жизнь только две вещи: крыша покою не даёт, да возраст. Иногда задумаюсь: ведь две восьмёрки уже!
– Ну, восьмёрки-то нестрашно. Восьмёрка ведь символ бесконечности, вечности. Так что, всё впереди!
– Тоже верно.
Заканчиваем разговор с оптимизмом. Вообще, моя собеседница – человек удивительно лёгкий в общении. Вот только на одну мою просьбу ни за что не откликнулась. Наотрез отказалась фотографироваться, говорит нефотогеничная. Мол, интервью пусть будет, а вот заставлять читателей смотреть на своё фото не хочет.
Присоединиться
