Странное ощущение: хочется начать историю словами «жил-был писатель». Да-да, именно с присказкой. Вероятно, потому что всё происшедшее, судя по рассказу очевидца, было в реальной жизни, да уж больно похоже на сказку.
Итак, жил-был писатель. Жил он в Губахе с рождения и до двадцати с лишним лет. Потом, в девяностых, решил, что славы среди земляков ему маловато будет, да, по большому счёту, и славы-то как таковой не было. Так, среди близких друзей и знакомых. Те, правда, его рассказы-повести хвалили, что, возможно, и подогрело желание стать известным. И вот поехал наш писатель покорять другие города, искать ту самую славу. Конечно, помогло ему то, что в те годы буйным цветом расцвёл самиздат. Ещё бы! Не нужно быть членом какого бы то ни было союза, просто наскреби денег и напечатай книгу. Без редактора, корректора и прочих. Зато свою.
Так или иначе, произведения писателя стали известны. У него появились почитатели. Что говорить, писал интересно и, главное, ему верили. Герои были не идеальными, вполне живыми, но именно героями. Да и геройские антагонисты прописывались вполне правдоподобно. Долго ли коротко ли наслаждался он успехом, но потянуло на родину. Тогда не знал писатель, едет в Губаху навсегда или на время, погостить, но обратный билет брать не стал, мол, время покажет.
ВО ДВОРЕ НА ПРАВДЕ
Вот он уже и в отчем доме, то есть квартире. На состарившейся за время его отсутствия улице Имени газеты «Правда» (вообще, её всегда просто называли Правдой, и мы оставим эту народную традицию в рассказе). Бесспорно, пошли долгие разговоры с родителями, встречи с друзьями-одноклассниками – всё как у всех.
Прошло несколько дней, и на Правде стали происходить странные вещи. Почти одновременно с писателем в том же дворе, как многие считали, в соседнем доме появился некий странный господин. Был он не слишком разговорчив, с соседями знакомиться не спешил. По крайней мере, так, как это у всех принято. Но, что интересно, всех старожилов знал прекрасно, об их детях-внуках также был осведомлён. Всё бы ничего, да порой этот новенький вёл себя ещё более странно. Вроде не пил и ничего такого… но внезапно что-то ему могло не понравиться в словах или поступках соседа, и странный моментально вспыхивал гневом. В таком состоянии он был страшен. Угомонить его никому не удавалось, а тот в прямом смысле мог горы свернуть, устроив гигантскую катастрофу. Соседи быстро это поняли, потому, если странный появлялся рядом, старались не попадаться ему на глаза, хотя удавалось это не всем и не всегда.
ЗНАКОМЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ
Как-то довелось повстречать странного и нашему писателю. Смеркалось, когда он возвращался домой. Фонари в ту пору светили далеко не в каждом дворе, так что в темноте неожиданностей хватало. Потому многие и предпочитали ходить засветло. Так вот, идёт писатель к дому и замечает, будто кто-то, крадучись, движется рядом. «Странная тень», – подумал писатель, пытаясь успокоиться. Но не тут-то было. Луна стала ярче, и он увидел, что тень, его родная, настоящая, немного в другой стороне и всё же слегка стелется по земле. Другая тень продолжала двигаться параллельно. Это стало наводить на мрачноватые мысли. Пока писатель пытался не отпустить самообладание, странная тень приблизилась и заговорила. Лишь тогда писатель узнал в тени нового соседа.
– Не пугайся, писатель. Меня тебе нечего бояться. Мы же старые знакомые, и за всё это время ничего, кроме добра, я тебе не сделал. Тем более, я и сам в какой-то степени творец…
– Ну, про твою способность к творчеству я наслышан. Если это о припадках ярости, то тут ты, скорее, разрушитель!
– Так не дают творить. Не признают гения! А ведь я могу, я такое могу!
– Ладно, гений, на роль психолога я не подхожу. Лучше скажи, кто ты, тем паче, если утверждаешь, что хорошо знаешь меня.
– Так и ты меня знаешь не хуже. В какой-то степени, я тебе жизнью обязан… Да не ломай голову – грехи молодости здесь не при чём. Впрочем, и геройских поступков ты тоже не совершал, спасая меня из огня или воды. Но я появился на свет и стал таким благодаря тебе.
– Ты хоть имя своё назови, может вспомню, – почти смирившись, попросил писатель.
– Там, откуда я, меня зовут Эрик.
Так сказал странный и незаметно ушёл, оставив писателя наедине с размышлениями.
ТАЙНА СТРАННОГО
Писатель сам не ожидал, что встреча со странным произведёт такое впечатление. Ночью он не мог заснуть, силился вспомнить, где он встречался с Эриком, почему тот так ведёт себя с ним. Ответа не было.
Встречи же с Эриком с той поры стали учащаться. Казалось, он специально попадался на пути. Вопреки замечанию, что писателю бояться не стоит, Эрик время от времени наносил опосредованные удары. То он вдруг наговорил гадостей матери писателя, из-за чего у той случился сердечный приступ. Вообще, любой разговор, даже обмен взглядами с близкими писателю людьми приводил к разрушению: ломались предметы, билась посуда, внезапно болели люди. Однажды от его безрассудного гнева пострадал лучший друг писателя Олег, попав в больницу с многочисленными травмами. При этом, как уверял последний, Эрик к нему не прикасался. Он просто взбесился, и что-то невидимое, но очень сильное стало, как пушинку, бросать его из стороны в сторону. Спасло то, что Олег был достаточно вёртким. В юности когда-то занимался славяно-горицкой борьбой, а там учили не только нападать и наносит удары, но и уворачиваться от встречных. Олег с трудом вспомнил о пространстве-круге. Конечно, скольжение по ударам невидимого противника в стократ сложнее, но избежать более сильных поражений удалось. После Олег задавал себе вопрос, почему не рискнул в этой технике добраться до виновника, можно было попробовать поквитаться и наказать Эрика, но тогда этой мысли не было, лишь желание выйти целым из непонятного боя.
Когда Олег говорил об этом с писателем, того озарила шальная мысль: неужели Эрик – персонаж его собственной повести! Не лучший, надо сказать, персонаж. Самовлюблённый эгоист, да вдобавок обладает паранормальными способностями. Но как он мог появиться в реальности?
Обсуждая это с другом, писатель стал находить всё больше подтверждений догадке. А Олег заметил, что Эрик слегка напоминает самого писателя. Не гневом и жестокостью, а манерой вести разговор. Правильнее было бы даже сказать, вкраплением выражений, свойственных писателю. Олегу даже показалось, что на мгновение у Эрика проявилось внешнее сходство с другом.
Так, в размышлениях писатель пришёл к выводу, что сказка Андерсена, позднее переработанная Шварцем, и не сказка вовсе. Есть в ней доля правды, да ещё какая! Говорят, и философ Юнг что-то такое писал. Есть тени, способные человека с ума свести, если тот не поймёт их сущности. Виноваты в этом отчасти мы сами, а в случае с писателем работают ещё и читатели. Помните, как писатель создавал образы. Те были вполне живыми, естественными. То есть вкладывал в них душу, наделял качествами, понятными, а иногда и близкими себе. Героям знакомы его проблемы, разочарования, равно как и счастливые моменты и переживания. Так ожила тень – сгусток качеств реальных и выдуманных. Но почему возник антигерой? Ведь в повести был и другой персонаж, который мог противостоять Эрику. Писатель даже назвал его апостольским именем Марк: уж если Эрик так или иначе олицетворяет темную сторону, то Марк должен стать светлым.
Стали искать причину появления тёмной тени. Безусловно, писателю знакомы истоки дурного характера Эрика, но сам он на подобных не зацикливался, ведь сила писателя ещё и в наблюдательности. Нечто подобное он видел у других, в персонаже это обрело несколько аллегорический смысл.
СИЛА СТРАСТИ
Как нередко бывает в подобных историях, истина действительно рядом. Встретил как-то писатель давнюю знакомую. До его отъезда на поиски славы между ними даже зарождались какие-то отношения. Но писатель уехал, попал в круговорот жизни большого города и даже ни разу не написал ей, не пытался найти её в соцсетях, да и вспоминал-то редко, случайно. Девушка же была очень огорчена его исчезновением. Долгое время не находила себе места. Послушав подруг, попробовала найти себе новый предмет обожания, пыталась построить отношения, даже вышла замуж, но этот брак распался спустя несколько месяцев.
И вот она вновь увидела его спустя годы, но он прошёл мимо, даже не поздоровался. Это не только огорчило, даже разозлило Наталью (имя знакомой). Страдания, которые некогда не давали ей покоя нахлынули с новой силой. Невнимание писателя казалось ей жестокостью, бессердечностью. В своём воображении она легко соединила его образ с его же персонажем. Эгоист Эрик – он также рушит всё на своём пути, разбивает человеческие судьбы…
И вот вновь встреча. Только теперь писатель узнал былую знакомую и приветливо поздоровался. С удивлением он увидел, как на её лице одновременно возникла почти детская улыбка и потекли слёзы из глаз. Ему стало не по себе от этого. Тут-то и нахлынули воспоминания. Захотелось вытереть слёзы, чтобы ничто не мешало детской улыбке. После они долго говорили.
– Знаешь, Лёша, я ведь думала, что ты стал совсем другим, а ты всё такой же, – смущённо сказала Наталья возлюбленному.
С той встречи прошло ещё несколько дней. Всё реже стал появляться на глаза соседей Эрик и, наконец, исчез вовсе. Алексей был рад, что это «мировое зло» пропало. Однако заметил интересную вещь: Наталья вдруг утратила страстность по отношению к нему, но нередко во дворе её стали замечать с обаятельным и, судя по всему, хорошим парнем, которого называли Марком.
Присоединиться
