Новую историю услышала случайно, то есть о мифах разговора не было. Просто мирно пила чай в гостях у хороших знакомых. Знаю их ещё с детства. Некогда они были очень дружны с моими родителями, сейчас родителей уже нет, потому на чай они нередко приглашают меня.
В сущности, с чая-то всё и началось. Ушла хозяйка на кухню, возится по обыкновению. Тут её муж, Николай Феоктистович, и начал ворчать: «Нина, ну что ты, ей Богу! Тебя только за смертью посылать!»
– Что ж вы так, сразу за смертью, – говорю я.
– Ну а как ещё, – не унимается хозяин, – конечно. Вот тут бы она всё правильно сделала. Если её с такой нерасторопностью послать за смертью, можно жить вечно.
– Да смысл-то я поняла. Вот только интересно, откуда такое выражение пошло. Я и от своих родителей слышала его.
ЖИЛ-БЫЛ ИВАН
Пока мы про странное выражение разговор вели, как раз и Нина Петровна появилась с ароматным чаем и всякими вкусностями. Услышала, о чём речь, присоединилась. Так они вместе и поведали мне новую историю, которая случилась, по их словам, давным-давно, когда от всего Губахинского округа, наверное, только пара домишек стояла где-то в районе, где Губашка в Косьву впадает.
Среди прочих жил там со своей женой Фотиньей выжигальщик угля Иван. Оба ещё молодые были, недавно поженились. Иван с такими же работниками, как и сам, занимался изготовлением древесного угля, каменного-то тогда ещё не нашли. Фотинья же, как и большинство женщин, по дому управлялась, шила да пряла. Владел в ту пору всем производством и здешними землями промышленник Лазарев. Понятное дело, сам он везде не успевал, а были у него помощники. Вот из-за одного такого лазаревского помощника сыр бор и разгорелся.
Полюбилась ему жена Ивана. Давай он её обхаживать, знаки внимания уделять. Фотинья-то понимала, к чему клонит хитрец. Старалась сторониться его, но Ивану рассказать боялась – кабы не натворил чего. Переживала за мужа, да, может, зря. Гаврюха тот (так незваного ухажёра звали) не успокаивался. А был хитрым да завистливым и на любую пакость готовым. Никто не знает, как ему эти пакости в голову приходили, то ли сам додумывался, то ли с нечистым дружбу водил, но только извести мог любого.
Иван же был здоровым, сильным, как бы Гаврюха ни пытался его трудом сморить, ничего не получалось. Тогда стал он ему задания давать одно чуднее другого. Надеялся, что не справится парень. Однако и Иван не промах был. Вот как-то решил Гаврюха пойти на самую страшную хитрость. Как добиться, чтобы Иван дом покинул и долго не возвращался, а ещё лучше сгинул в пути? Вызывает он Ивана и говорит: «Парень ты хороший, смекалистый, да и десятку не робкого. Мне аккурат такой и нужен. Дам я тебе задание, но обещай, что никто, кроме нас с тобой, об этом ничего знать не будет. Хочу я здешними угодьями сам владеть, да, понимаешь, против Лазарева не попрёшь. Он быстро императрице доложит, что, мол, Гаврюшка, пёсий сын, смуту поднимает, и вместо бар, в лучшем случае, в холопы пойду, а то и на каторге сгнию. Вот бы ты, Ваня помог мне…
– Уж не хочешь ли ты, чтобы я сам Лазаря Назарыча убил? Не возьму я такой грех на душу…
– Да зачем грешить-то! Не знаю, слыхал ли ты, но старые люди говорят, что смерть к человеку призвать можно. Тогда никто не виноват. Придёт баба с косой, поминай как звали.
– Это как так, смерть призвать?
– Чтоб призвать, её найти надо, сходить за ней, в ножки поклониться. Если ты ей понравишься, она просьбу исполнит.
ПОСПЕШАЙ МЕДЛЕННО
Пытался Иван спорить с Гаврюхой, мол, как такое задание выполнить, ведь смерть, если она и в человеческом подобии, всегда тихо приходит, никто её не видел. Как же найти-то её? Да тот ничего слышать не хотел.
Пришёл Иван домой с молодой женой проститься. Та увидела, что тот чернее ночи, голову повесил, даже взглянуть на неё не смеет. Вмиг поняла, что с мужем что-то неладное, уж не её ли ухажёр постарался? Давай мужа расспрашивать, что случилось. Не выдержал Иван, нарушил уговор и рассказал о задании жене.
– Не ходил бы ты, Ваня, никуда, ведь злодей тебя не за хозяйской, а за твоей смертью посылает. Ненавидит он тебя, сгноить пытается.
– Да как тут не пойдёшь! Он же не отвяжется, ещё и хозяину нажалуется, а у того разговор короткий. Пропадём мы тогда с тобой.
– Что ж, коли так, идти тебе придётся далеко, сквозь тайгу в дремучий лес. Знай, что это не одно и то же. Лес почему дремуч? Потому что дрёма там охватывает. Тут-то смерть и найдёшь. Потому не торопись. Иди не спеша. По пути отдыхать не забывай. Знай, если ты утром, после сна забредёшь куда-то в чащу и вдруг снова спасть захочешь, да так, что спасу нет, дошёл ты до нужного места. Дрёме не поддавайся, лучше несколько шагов назад сделай. Сон отойдёт, можешь снова вперёд пойти. Почувствовал, что глаза слипаются, опять назад иди. Не знаю, сколько так может длиться, но тут смерть не выдержит. В её владенья просто так заходить нельзя. Разозлится и покажется тебе. Тут ты не плошай и старайся смерть из дремучего леса вывести. За его границами она немного ослабнет. Тогда можешь и о задании рассказать. Я же за тебя молиться буду. Знай, чтобы Гаврюха ещё какого зла не натворил, должен ты живым вернуться.
Так попрощались, и отправился Иван смерть искать. Долго ли коротко идёт, видит, лес постепенно всё темнее становится. Слова Фотиньи он хорошо помнил. Отдыхать стал чаще, да и к чему за смертью торопиться! И вот, день на третий поспал Иван, утром нашёл родник, воды попил, несколько сухариков, которые из дома взял, съел да и отправился дальше. Не прошло и часа, смотрит, лес будто изменился – и такой, да особый. А солнце туда словно совсем не попадает. Сделал несколько шагов, вмиг глаза закрываться стали. Сон одолевает. Попятился Иван назад. Передохнул, дрёму отогнал, опять вперёд двинулся. И так несколько раз повторялось. Только дрёма одолевает, назад Ваня отступает, а после вновь в дремучий лес направляется.
И НЕ СТАРАЯ, И НЕ СТРАШНАЯ
Вдруг видит, за деревьями будто изба возникла. Старая, деревянная. Выходит оттуда девица молодая, подходит к Ивану. Того оторопь взяла. Он-то приготовился старуху увидеть костлявую да злобную. «Видать, Фотинья что-то напутала, – подумал, – не смерть в дремучем лесу живёт, а девица-краса. Такая убить не может». А девица тем временем ближе подходит и спрашивает: «Что же тебя, Ванюша, сюда привело?»
– Видать, заблудился я. Шёл смерть искать, а встретил тебя. Не подскажешь, в какую сторону мне идти? Без этой старухи мне назад лучше не возвращаться. Гаврюха и без смерти со свету сживёт.
Сказал так, и только теперь подумал: странно что незнакомая девка его по имени зовёт, да ещё так ласково… А та, словно мысли его читает: «А чему ты удивляешься, Ваня? Я всех знаю. Если тебе так проще будет, я как будто немножко волшебница. Мне про тебя и птички напели, и ветер нашептал».
– И как же тебя зовут? Неудобно как-то без имени разговаривать.
– Марьею от рождения нарекли, а кто-то Моревной кличет. Зови, как тебе нравится.
Иван ничего странного, тем более страшного, в такой встрече не увидел и решил, что можно с Марьей подольше поговорить, если она и с птицами, и даже с ветром разговаривает, может, поможет ему смерть найти. А та и рада. Скучно ей одной в лесу. В избу Ваню пригласила, за стол усадила. Странно, изба с виду маленькая, покосившаяся, еле стоит, а как Марья с Иваном вошли внутрь, будто шире стала, выпрямилась. Мигом Марья стол накрыла, напоила-накормила гостя. Тот совсем доверился хозяйке. Стал разговоры разговаривать. И тут внезапно заметил, что пытается что-то важное не то спросить, не то сказать хозяйке, да всё вокруг да около ходит, а о чём говорить, не помнит. Глазами вокруг водит, чувствует, что чего-то не достаёт для нормальной избы, и опять не помнит. Говорят они с Марьей, а вокруг тишина такая, что жутковато становится. И тут среди этой мёртвой тишины вдруг звук какой-то – то ли синица тинькнула, то ли ещё какая пичужка. Марья в этот момент насторожилась, даже как будто в лице переменилась. Иван же подумал, откуда звук, если даже окна невидно. «Точно! Окно! – про себя воскликнул Иван. – Какая же изба, если в ней ни одного окошка нет, а на свет-то Божий как смотреть!» Тогда Ваня вспомнил и про жену свою Фотинью, и про то, зачем в дремучий лес пошёл. «Нет, не напутала Фотиньюшка моя ничего. Не простая это девица, и Моревной её неспроста величают. Знать, она и есть смерть», – так подумал Иван и схватил Марью за руку, за запястье. В этот момент у Моревны сначала пальцы, потом и ладонь меняться начали, на глазах пальцы скривились, вытянулись, кожа на них одрябла, а ногти стали длинными и твёрдыми, как когти звериные. Ладонь костлявой сделалась.
– Догадался! – вскрикнула Марья. – Видно, крепко тебя твоя Фотинья любит. Рано ты ко мне пришёл. А жаль, ты мне приглянулся. Жили бы душа в душу.
– Да какая ж душа у мёртвого-то!
– И то правда, без души был бы. Ладно, говори, зачем я тебе понадобилась, ведь не на самом же деле ты с пути сбился.
СКАЗУ КОНЕЦ
Рассказал ей Иван всю свою беду. Ничего не утаил. Подумал, хуже, чем есть, уже не будет, двум смертям не бывать, так стоит ли бояться в её-то избе. А Марья за правду его поблагодарила. Оказывается, даже смерь не любит обмана. Согласилась Моревна Ивану помочь. Отправилась с ним в путь. Так до самой Губахи и шли вместе. А добрались, Марья попросила Ивана зря время не тратить, прямиком к Гаврюхе её вести. Иван послушался. Привёл смерть к хозяйскому помощнику. Тот смотрит, да понять не может. «Я тебя за чем посылал? А тебе, паршивцу, жены мало, ты ещё чужую девку себе завёл!» – закричал Гаврюха. Но Моревна быстро его успокоила, сказала, что она как раз о встрече с ним мечтала всё это время. Гаврюха смягчился – девки-то на него не особо заглядывались, а эта сама пришла. И голос такой ласковый, приятный. Гаврюха Ивану намекает, мол, уйди с глаз долой. Видишь, не до тебя мне. Сам к Моревне всё ближе подходит. И только приобнять её попытался, как та сама к нему прижалась, поцеловала прямо в губы. От этого поцелуя Гаврюха упал замертво, а Марьи будто никогда рядом и не было – испарилась.
Похоронили Гаврюху. В посёлке никто о нём и слезы не обронил.
Так вот закончилась история, начавшаяся с поговорки. Не всегда стоит торопиться, иногда проще поспать, отдохнуть, тогда и за смертью ходить нестрашно.
Присоединиться
