В Кизеловском угольном бассейне расположено три главных города-брата: Кизел, Губаха и Гремячинск. Каждый из городов имеет свой характер и облик. Если попробовать и представить их в человеческом обличии, то получается вот такая картина. Самый старший брат – Кизел – это добродушный мужчина в золотом возрасте, консерватор. Статный, мудрый, со светским воспитанием и манерами. Требует к себе уважения и уважает границы других.
Средний брат – Губаха – хоть и находится в уважаемом возрасте, но старается жить в ногу со временем. Интересуется всем, чем сейчас живут современные прогрессивные города. Любит эксперименты и всегда открыт для новых знакомств. А в сегодняшнем материале мы поговорим о самом младшем из братьев - Гремячинске.
Гремячинск – это самый скромный из городов. По своей натуре он интроверт и философ. Любит поразмышлять о смысле жизни, добре и зле, достоинстве и чести. Порой Гремячинск может показаться грубым и нелюдимым, но для того, чтобы город доверился и перестал от тебя закрываться, к нему нужно найти подход. Это может занять время. Он, словно ребёнок, который жил сам по себе, им никто не интересовался, его не брали в компанию для общих игр.
И вот он вырос, кажется, интровертом. А правда ли это? Когда я впервые побывала в этом городе, то сразу поняла, что мы с ним живём в унисон. Каждый раз, приезжая сюда, он, словно бродячий пёс, обнюхивал меня и ждал угощения. По чуть-чуть, по крупинке Гремячинск начинал мне доверять.
И вот настало время, когда он решил мне рассказать удивительную историю из своего детства и отрочества. Он поделился со мной теми воспоминаниями, что и по сей день бережно хранит в своём сердце. Не всегда города разрешают разглашать информацию о себе. Порой что-то расскажут, но просят в это никого не посвящать. Историю, что стала автобиографией молодых лет Гремячинска, я пишу с его разрешения.
МАЛЕНЬКИЕ, ДА УДАЛЕНЬКИЕ
Гремячинск, как и весь КУБ, родился благодаря запасам каменного угля в недрах земли. Про свой большой род город рассказал нам на Усьве. Мой коллега написал материал, где разложил по полочкам родовое древо гремячинских шахт. А уже после Усьвы Гремячинск рассказал нам историю из своего раннего детства и юности. Вёл он свой рассказ в течение трёх дней.
В первый день он провёл нам экскурсию по восьми шахтам, складу аммонала и открытому угольному карьеру. Город показал, что сейчас находится на этих местах, а также познакомил с интересными горожанами.
Первой гремячинской шахтой, на которой нам удалось побывать, стала шахта № 68. Маршрут мы прокладывали, исходя из удобства проезда к каждой шахте. Нашей задачей было успеть за день посетить их как можно больше. Итак, свернув с федеральной трассы Кунгур-Соликамск в сторону Гремячинска и проехав два с небольшим километра, мы поворачиваем налево, в сторону севера. Проехав по отличной дороге вдоль частного сектора, наша радость от дороги закончилась. Дальше идём пешком, благо недалеко.
Прошли мы от машины пару сотен метров и тут перед нами открылись просторы отвала шахты № 68. Ну что ж, здравствуй, шахта! Расскажи нам, чем и как ты живёшь? А живёт она скромно.
Зачистили место шахты настолько хорошо, что глазу не за что зацепиться. Встречаются только вечные спутники закрытых шахт – это рытвины в земле от любителей копать металл. С момента закрытия шахты прошёл уже 71 год, а открыта она была 30 сентября 1944 года, позднее административно стала подчиняться шахте № 69. Теперь на этом месте сложно представить, какой была шахта № 68, но зато можно полюбоваться на шикарную панораму Басег.
Вилли Гебель, работая в годы войны проходчиком на шахте № 68 и не только на этой шахте, в своей книге «Первостроители Гремячинска» писал: «Но, пожалуй, еще большую радость и вдохновение мы ощутили 3 июня 1944 года, когда в Гремячинск пришла телеграмма от Председателя Государственного Комитета Обороны И.В. Сталина, в которой он поздравил шахтостроителей со сдачей в эксплуатацию шести гремячинских шахт. До сдачи шахты № 68 оставалось всего несколько месяцев. Соревнование проходческих бригад нарастало с каждым днем. Экран социалистического соревнования регулярно извещал нас, кто впереди, а кто отстает. Каждому приятно и радостно было видеть свою бригаду в числе передовых. Но особенно испытывали моральное удовлетворение и получали вдохновение на высокопроизводительный труд шахтерские бригады, когда после успешной рабочей смены прямо у копра их встречали с цветами и духовым оркестром. Так, летом 1944 года многие шахтерские бригады добивались этой высокой чести. Игра духового оркестра в таких случаях вдохновляла не только победителей, но и весь шахтерский коллектив… Высокий трудовой энтузиазм, который охватил нас, шахтостроителей, во время строительства шахты № 68 всецело сохранился и на строительстве шахты № 69».
Здесь опубликованы лишь небольшие отрывки из книги Вилли Рихардовича, но кому интересна история гремячинских шахт, рекомендую почитать его книгу, где он ещё рассказывает о том, как питались шахтёры, чем жили и даже как из простой фуфайки женщины умудрялись сделать наряд на выход.
После шахты № 68 на нашем пути оказалась шахта № 62. Расположена она в северной части восточного крыла гремячинского каменноугольного месторождения. К шахте идёт неплохая грунтовая дорога, но, проехав всего метров пятьсот, мы уткнулись в металлические ворота. Дальше придётся идти пешком. Припарковав автомобиль в лесных зарослях, мы пошли в гору шахтного поля.
Идти сложно. Гора большая, у её подножья - заболоченная местность, на которой растёт рогоз. Прыгая с кочки на кочку, мы всё-таки преодолели препятствие и взобрались на вершину. Перед нами открылась осенняя панорама на речку Большая Гремячая и на улицу Речную, что находится на противоположном берегу.
По окружающему ландшафту, если не знаешь, то сложно догадаться, что здесь была шахта. А ведь когда-то она была открыта здесь в разгар Великой Отечественной войны 6 июня 1943 года и проработала всего восемь лет.
В открытых интернет-источниках говорится, что причиной закрытия стала реструктуризация. Шахту № 62 объединили с шахтой № 61, а спустя некоторое время в 1964 году шахта № 62 вовсе вошла в состав шахты «Гремячинской». И опять в изучении шахты № 62 нам помогают воспоминания Вилли Гебеля: «Начинал я работать в шахте № 62 уборщиком породы, когда главный и вспомогательный стволы были уже пройдены до проектной отметки, и началась проходка штреков и других горных выработок. Насосы с трудом успевали справляться с большим притоком шахтных вод. «Успевали справляться» сказано с очень большой натяжкой… Насосы были старые, запасных частей не хватало. Поэтому, как ни старался механик шахты В.П. Коржавин, насосы часто выходили из строя, и вода тут же затопляла штреки. При проходке ствола, в случае поломки насоса, проходчики в забое уже работать не могли и покидали его. А вот когда горняки сели на горизонт и начали проходить штреки, то работа в забоях из-за поломки или остановки насоса не прекращалась.
Первые два-три месяца штреки чаще были подтоплены, нежели откачаны. Нам приходилось почти ежедневно работать по колени в воде. Резиновые сапоги в то время были только у большого начальства. Шахтеры работали в чунях, ботинках и даже лаптях.
Вода в шахте холодная, как ключевая. Стоило шахтеру с мокрыми ногами немного постоять, как они сразу немели. Поэтому приходилось все время быть в движении. Но лучше всего ноги разогревались, когда мы толкали от забоя к стволу груженую вагонетку. Рельсовый путь чаще всего был под водой, и следить за чистотой или исправностью его было трудно. Вагонетки катились по залитым путям очень тяжело. Нередко они бурились, то есть съезжали с рельсового пути, и тогда приходилось засучивать рукава и на ощупь в воде определять, почему забурилась вагонетка. И не так-то легко было поставить ее снова на рельсы, если вода в штреке порой скрывала колеса.
В период строительства первых шахт вся механизация проходческих работ сводилась к пневматическим отбойным и разбуровочным молоткам. Бывало, что не во все забои хватало отбойных молотков, и тогда их заменяли кайла или ломы. А вот совковую лопату имел каждый проходчик. И здесь хочется рассказать, что в период строительства в шахте было много мест, где из кровли или боковой части выработки текли струйки воды – воды чистой и вкусной. И если у кого из нас появлялась жажда, то мы подставляли под струю свою лопату, ополаскивали её и с неё же пили».
Сразу после изучения шахты № 62 мы отправились к её сводному родственнику - шахте № 61. Находится она в северо-восточной части восточного крыла гремячинского каменноугольного месторождения. Открылась эта шахта в конце 1943 года, 30 декабря.
Приехав на место, мы увидели двухэтажное кирпичное здание, во дворе которого находится пилорама. Смеем предположить, что здание имеет отношение к бывшим шахтным делам. Внутри двора бегает, играет с ребятишками весёлый пес, пока родители заняты делом. Тут мы и решили подойти и поговорить с людьми о шахте № 61, что находилась здесь. Женщина, к которой мы подошли, как оказалось, вообще не знала о существовании в этом месте шахты и предложила поинтересоваться у водителя такси. Таксист подтвердил, что здесь была шахта, но затруднялся ответить, как именно она называлась.
Тут к нашему разговору подключился мужчина, который решал свои дела на пилораме. «Действительно, – говорит, – здесь была шахта, но было это давно. Мы через шахтное поле летом ходили за грибами и в лесу встречали провалы». Этот факт нас заинтересовал, и мы решили найти тут что-то подобное, а как говорится, кто ищет, тот всегда найдёт!
Исследуя шахтное поле, что находится за кирпичным зданием, нам посчастливилось отыскать один из таких провалов. Место жутковатое. Близко подходить страшно. Создаётся впечатление, как будто земля просела какой-то воронкой и оттуда выглядывает дух неизвестности. Мы постарались сфотографировать это место, но фотоаппарат всё же не может передать то ощущение, когда глядишь на образовавшуюся шахтную пустоту в реальности. Тогда мы подумали, что это единственное место с небольшим провалом, которое нам удалось встретить, но ошиблись. В целях безопасности мы не будем говорить точное местонахождение этих провалов. Шахта № 61, как и шахта № 62, отработала непродолжительное время до 1951 года. Причиной её закрытия называют полную выработку запасов угля.
ПАТЕФОН В ТАИНСТВЕННОМ ПРЯМОУГОЛЬНИКЕ
После посещения шахты № 61 на спутниковой карте в интернете наше внимание привлёк прямоугольник в лесу, находящийся на севере города. Как оказалось, в этом месте раньше находился склад, специально выстроенный для хранения промышленного взрывчатого вещества, – аммонала. Взрывчатка была предназначена для взрывных работ в шахтах и рудниках, а также на открытых угольных разработках. Аммоналом взрывали крепкие и очень крепкие породы.
В наше время кто-то поддерживает здесь дорогу до склада. Она хорошо отсыпана и даже не заросла. На территории бывшего склада сейчас расположилась свалка. Люди свозят сюда мебель, различные материалы, оставшиеся после ремонта, и многое другое. Изучая содержимое мусора, нам на глаза бросился патефон производства «НКМ Главширпотреб» Ленинградского граммофонного завода. Этот патефон изготавливался в 30-40-е годы, но так как посреди леса он лежит, скорее всего, не первый год, то его содержимое практически истлело, но на память о нём и этом месте мы забрали иглы, которые удивительным образом сохранились внутри корпуса.
Обойдя весь периметр склада аммонала, нам повстречались лишь останки деревянного забора, которые напоминают нам, что здесь некогда был режимный объект с подучётной выдачей взрывчатых веществ и небольшие фрагменты арматуры. В целях техники безопасности склад был окружён искусственной канавой, которую мы и увидели со спутниковой съёмки, также рядом со складом расположен пожарный водоём.
ШАХТЫ ЗОВУТ!
Изучив территорию склада, едем на большую шахту «Восточную». Ещё её называют наклонной шахтой «Восточно-Гремячинской». Работала шахта с 1958 года до середины 70-х годов. Поговаривают, что на месте шахтных построек некоторое время работал мебельный цех. А теперь в 2021 году от шахты ничего не осталось, но зато с вершины шахтного поля открывается удивительный по своей красоте вид на бескрайнюю тайгу. Здесь же, на самом верху, местные жители, по-видимому, любят устраивать встречи возле костра. Неподалёку от нас работает экскаватор. Это, наверное, металлисты пытаются урвать частичку шахтного прошлого и выгодно её продать.
Пока мы любовались на бескрайние лесные просторы, к нам подошёл местный житель и поинтересовался, а не ищем ли мы тоже здесь металл? Убедившись, что цель нашего визита иная, он спросил, почему мы не купим себе трактор. Какой интересный вопрос! Я расхохоталась, а парень всерьез удивился, как это мы не мечтаем стать владельцами трактора. После незаурядного диалога с местным жителем, покидая поле, неподалёку от частного сектора я заприметила раритет - «Москвич-412». Он здесь стоит, словно памятная игрушка, из детства Гремячинска.
На улице начинает смеркаться, а нам столько нужно ещё успеть, но вот незадача. Не зная города и его мудрёных закоулочков, мы потеряли минут 15. Петляли, сдавали назад, снова ехали и так раз за разом, но тут нам улыбнулась удача. Мы наконец-то увидели проезд на улицу Ленина. Фух! Едем дальше - ведь Гремячинск нас зовёт на шахту № 63.
Приехав на шахтное поле, я даже немного расстроилась. Оно такое миниатюрное и так хорошо убрано, что трудно найти здесь хоть какие-то вещественные элементы из прошлого. Изучая позднее историю этой шахты, оказалось, что она была пущена в эксплуатацию самой первой на гремячинском месторождении Кизеловского угольного бассейна, а именно 31 декабря 1942 года. И чего я расстроилась, что ничего здесь не найду, ведь этой шахте сейчас было бы 79 лет! Её, оказывается, ещё в 1957 году закрыли.
Кстати, на просторах интернета ещё удалось узнать, что первым директором шахты был Болховитинов Серафим Иванович, а административно она подчинялась шахте № 62 «Капитальная».
После посещения шахты № 63 опять запрыгиваем в машину и берём курс ещё южнее к небольшой наклонной шахте № 66-67, которая также начала свою работу в годы войны, в 1943 году. Прибыв на место, перед нами раскинулось большое просторное шахтное поле. Местами здесь встречаются вечные спутники таких мест – небольшие ямы, «бережно» оставленные ребятами-металлистами. Здесь же мы встретили улики о бурном отдыхе местных жителей: брошенный мусор и несколько кострищ. Тут же находится разрушенное здание из шлакоблока. Наверняка оно имело отношение к работе шахты.
Обращаемся к книге «Первостроители Гремячинска». Как оказалось, ещё в 40-х годах в этой шахте произошёл пожар, её работа была временно прекращена. «Всю зиму 1944–1945 годов в горевшую шахту № 66 закачивали воду из реки Большая Гремячая, пока не заполнили все выработки. Нам теперь предстояло откачивать воду и восстанавливать главный ствол и околоствольные горные выработки… Во время восстановления шахты № 66 мы часто оказывались и работали в очень опасных условиях. Вывалы и обрушения над штреками достигали порой десяти и более метров… Не раз убеждались, что проходить новые выработки намного легче, чем восстанавливать старые», - писал о непростой восстановительной работе шахты автор. Позднее шахта № 66-67 стала входить в состав шахты № 65 - «Капитальная».
УСПЕТЬ ДО ТЕМНОТЫ
После шахты № 66-67 держим курс в центральную часть восточного крыла Гремячинска к шахте № 65-«Капитальная», одной из самых величественных шахт города. Датой открытия этой шахты принято считать 30 октября 1943 года.
Предположительно, в 1964 году она вошла в состав «Западной» шахты и проработала 41 год, до 1984 года. Сейчас на месте шахты № 65 - бескрайние поля. Рядом идёт дорога в посёлок Западный и тут же находится размытый мост, через уже известную нам речку Большая Гремячая. Честно скажу, думала, от этой шахты остались какие-то постройки, ведь она была закрыта не так давно, но всё тщетно. Поле, где она находилась, хорошенько зачистили.
Предпоследним местом, на котором мы успеваем побывать, пока нас не настигла темнота – открытый угольный разрез, или по-другому карьер. Гремячинск среди всех шахт КУБа интересен тем, что только в этом городе и его окраинах разрабатывалась добыча каменного угля открытым способом. Один из таких карьеров есть в самом городе. Сейчас это место напоминает небольшое живописное озеро, а ещё до конца 50-х годов здесь активно осуществлялась добыча всем известного горючего полезного ископаемого. Позднее это место было затоплено. Поговаривают, что местами глубина водоёма доходит до 30 метров, а это больше, чем высота 10-этажного дома.
Полюбовавшись угольным разрезом, спешим успеть посетить шахту № 76 «Таёжная». Так получилось, что эта шахта была последней, на которой мы успели побывать, и, как оказалось, она стала самой интересной по количеству всевозможных находок шахтёрской памяти.
Шахта «Таёжная» была открыта в 1951 году и называлась шахта № 76 комбината «Кизелуголь». Закрыли её совсем недавно, в 1997 году. Приехав на место, мы сразу увидели несколько разрушенных зданий, имеющих непосредственное отношение к шахте. Сделав фотографии домов, идём дальше.
Изучая территорию шахтного поля «Таёжной», меня никак не покидала мысль, что я хожу над преисподней. Вся почва под ногами трескается и образуются небольшие расщелины. Так и думаешь: «Не дай Бог, в этом самом месте был шахтный ствол». Кстати, именно на этой шахте в 2016 году погиб 28-летний спелеолог. Однажды захотелось ему забраться в шахтную штольню. Задался целью и залез, да там и погиб от острого отравления газами, что скопились под землёй. Удивительно, но с тех пор прошло пять лет, а здесь также остаются места, куда можно забраться. Подходя к таким местам поближе, так и чувствуешь животный страх, который выходит из глубины земли вместе со сквозняком. Даже стало не по себе, что именно такими жуткими оказались последние впечатления уходящего дня.
А завтра мы опять отправимся в гости к Гремячинску, где он продолжит рассказ о ещё пяти местах своей удивительной шахтёрской истории.