- Как-то в детстве бегали мы с ребятами на кладбище, – начала рассказ моя собеседница Дарья. – Причину уже и не помню точно, возможно, испытывали себя на прочность. Было нам всем тогда лет по 10-11. Вдруг видим: над одной из могил – красноватая вспышка. Вверх взлетел огненный змей и направился к посёлку».
Жили мы тогда в Усьве. Там с кладбища, которое на пригорке, хорошо видно, куда полетело чудовище. Можно даже дом определить, если не очень далеко. Сумерки – это итак порция адреналина, а тут ещё такое видение. Вниз мы, конечно, посмотрели, но не с целью узнать, к чьему дому летит, а чтобы с ним не встретиться, когда домой вернёмся.
Вбегаем в посёлок. С опаской смотрим по сторонам, но уже никого не видно. Понятно, змей-то летит, где нам за ним угнаться. Всё же оставаться на улице страшновато. Пошли по домам.
Вот и я до дому дошла. Глаза испуганные, сердце как у кролика дробь отбивает. Бабушка сразу поняла, что что-то стряслось. Да я и не собиралась скрывать. Громко и заикаясь выложила, как были на кладбище и видели огненного змея.
Бабуля обомлела: «Батюшки святы! Никак кто из усопших упокоиться не может». Стала вспоминать, кого недавно хоронили. Я слушаю, у самой мурашки по коже от ужаса. А бабушка, вроде и не замечает этого моего состояния. Вот вспомнила, что у Татьяны, что от нас через два дома жила, на днях мужа хоронили, тот отправился на рыбалку и утонул. Выскочила во двор, кричит: «Дашутка, посмотри-ка! Точно у Таньки во дворе сейчас сноп огненный поднялся». Выглянула я, правда, такая же, как на кладбище вспышка и змеем прочь полетела.
Я потом давай у бабушки спрашивать, вдруг змей к нам прилетит, но она успокоила: «У нас ему делать нечего. Видишь ли, Таня очень тоскует по мужу. Они ведь ещё и деток не успели завести, как его не стало. Вот чёрт этот к ней и летает».
– Так у неё муж чёртом был?
– Да нет, что ты выдумываешь?! Просто, когда так покойника жалеют, или он сам, или нечистый в его образе обязательно к родственникам приходит.
Спустя время в посёлке стали замечать, как у молодой вдовы животик расти начал. Люди судачили, сама же она никому ничего не говорила, вообще стала скрытной и замкнутой. Со стороны можно было за умалишённую принять.
Пришла пора, Татьяна постройнела, а на руках у неё появился малыш. Обычный мальчик. Рос, как все другие, играл с соседскими ребятишками. Только местные балаболки иногда провожали мальчугана подозрительными взглядами, да тихонько переговаривались: «Кто знает, что за чудо у Таньки вырастет от такого-то отца…». Не давало им покоя то, что произошло перед Татьяниной беременностью. Бабки вообще были уверены, что бесёнка Татьяна принесла.
Сама Татьяна разговоров не слушала. Когда малыш на свет появился, она преобразилась, повеселела. Назвала сына в честь мужа покойного Павлом и отчество ему дала Павлович.
Об отце же с ребёнком долго не говорила. Так было до совершеннолетия Паши.
ПЕРВОЕ ПРЕВРАЩЕНИЕ
Исполнилось парню восемнадцать. Не успел он день рождения отпраздновать, почувствовал, что нездоровится. Матери ничего не говорил, похоже было на то, что температура поднялась – сначала озноб пошёл, потом вдруг в жар бросило. Взял градусник, измерил – тот показал почти 43 градуса. Павлу страшновато стало. Нашёл аспирин в надежде, что от таблетки хоть чуть-чуть понизится. Налил в стакан воды, хлебнул ещё до того, как таблетку проглотить. Чувствует: вмиг жар прошёл.
Мать же, отпросившись с работы, прибежала домой и стала Пашу уговаривать пойти на могилу отца. Парень, понятно, и не думал возражать. В надежде, что теперь тайна и откроется. Раньше-то он и не знал, что отец давно в могиле.
Пришли. Постояли немного. Татьяна начала было про отца Пашиного вспоминать, как познакомилась с ним, как он ей предложение сделал. Павел слушает. Так ему жалко себя стало, что отца родного живым увидеть не успел, и чувствует, будто снова жар нахлынул. Только воды с собой не было, остудить нечем. Мать же, пока вспоминала, и сама расчувствовалась до плача. У Паши оттого в горле огромный ком застрял. Зубы сцепились от усилий сдержать слёзы. А жар всё сильнее. Только попытался как-то мать поддержать, как прыснул огненным снопом перед её глазами и змеем вверх взмыл, осветил отцовскую могилу пламенем, сделал круг над кладбищем и только потом успокоился и на землю опустился. При этом вновь искрами разлетелся сноп в стороны, а на его месте остался Павел.
Тогда Татьяна обняла сына и рассказала ему всё как было. Сын такому рассказу не обрадовался, тогда ведь про американских супергероев почти не слышали. Да и если б знали, кто же нормальный будет про себя как про супермена думать, тем паче всем об этом говорить. В общем, Паша почти расстроился. Представил себе, как он перед своей девушкой внезапно огненным змеем обернётся. Что та подумает?А ещё и в армию скоро. Там, может, сверхспособности и пригодятся, только как командир среагирует, когда перед собой, вместо рядового Стёпина сноп искр увидит? Вдруг решит, что это вражеская диверсия!
С такими мыслями возвращался Павел домой. Даже пытался мать обвинить, зачем родила его, могла же ведь аборт сделать.
– Могла, наверное, да совесть не позволила. Что бы там люди ни судачили, я одна точно знаю, что ни чёрт, ни дьявол ко мне не приходили. В виде огненного змея твой настоящий отец возвращался. Не мог он просто так успокоиться, не долюбили мы друг друга. Вот когда ты появился, он ушёл навсегда. Только сказал: «Ни о чём не жалею, только сыну теперь придётся или по моему договору служить, или порвать его раз и навсегда».
Последние слова матери ввели Пашу в полное уныние. Он и отвечать ничего на это не стал, просто ушёл к себе в комнату и не выходил оттуда почти неделю.
МАСТЕР СДЕЛОК
Вот как-то вечером во дворе снова сноп огненный возник, в дом вошёл незнакомец с застывшей дежурной улыбкой. Слегка скрипучим голосом обратился к Павлу: «Приветствую тебя, большая редкость!».
– Кто ты и о какой редкости говоришь? – грубо ответил Паша.
Незнакомец без тени обиды заговорил ещё ласковее:
– Ты, дорогой мой, живой человек – моя большая редкость, мой подарок, моё вознаграждение за понесённые труды. Где по-твоему так легко можно теперь душу живого подцепить? А тут и делать ничего не надо, твой папаша за двоих поработал.
– Что ты хочешь?
– А дело несложное. Первый опыт у тебя уже был. Вот так взмывай в свободное время к небесам, ищи рекрутов. По белу свету полно глупцов ходит, готовых ради чего бы то ни было на договор со мной. Вот ты и будешь выдавать им бланки этих договоров и контролировать, чтобы не забыли поставить подпись собственной кровью. Всё необходимое пришлю позже. Будь здоров! – после этих слов незнакомец нырнул в окно и огненным змеем улетел прочь.
ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ
Павел, ошарашенный, не сразу понял, чего от него хотят. Когда провернул в голове каждое слово пришельца, тогда осенила нехорошая догадка. На такую работу он не был согласен. Впервые в жизни он испытал приступ настоящей ярости. Дальше – знакомая картина: сноп, змей. И вот уже вдогонку за незнакомцем летит сын несчастного, который согласился на контракт с нечистым ради возлюбленной.
Моментально догнал незнакомца, который, как показалось, сам замедлился. На лету пытался показать, от каких благ Павел решил отказаться. Правда, Пашу это ещё сильнее разозлило. Он накинулся на чужака. Тем, кто в этот момент внезапно взглянул в небо, открылось невиданное и устрашающее зрелище: противники то переплетались огненными хвостами, путаясь в таких объятиях задавить друг друга, то на скорости сталкивались, опаляя соперника огнём ненависти.
Вдруг Паша остановился, услышав голос, который показался родным:
– Сынок, прости за то, что покончить с этим приходится тебе. Главное, помни, прежде всего ты – человек. Бездумная злость даёт выход только тёмному началу. Так ты не победишь.
– Отец! – в это время Павел почувствовал, как же хотелось ему услышать именно этот голос.
Он теперь простил и ошибку отца, и поступки матери. Осознал, что эти двое сделали даже невозможное ради любви. Он почти рухнул на землю, на лету поймав пергамент с подписанным договором. С силой рванул его.
Незнакомец, который всё это время выжидал, как поведёт себя Павел, в этот момент бросился на него, однако в миг, когда сын пытался разорвать пергамент, отец встал на пути беса. Две вспышки, одна из которых превратила в прах договор, с другой исчезли под землёй незнакомец и Павел -старший.
Присоединиться
